Александр Поляков - Факел [СИ]
– Из тесной норки выбирается марсианский детеныш, потягивается, отряхивается…
– Гад ты, Морозов! Мою идею как свою выдаешь…
– Здесь неплохо бы несколько аккордов клавесина, – не обращая внимания на выпад, сказал Морозов. – Вот и остальные детеныши радуются марсианскому рассвету… здесь можно флейту…
– Это будет уже твоя песня! – грубо заметил Чубаров. – От выгодной темы отталкиваешь?
– Отдаю тебе даром, болван! – крикнул Морозов. – Не загуби только, чучело! На Олимп тебя втаскиваю, козел, а ты упираешься! Как свое выдашь, кретин!
– Да понял я, понял! – закричал Чубаров. – Прямо сейчас и попробую!
– Связь через визифон, я буду в отъезде, – сказал Морозов.
Ребята от хохота попадали в траву.
– Готовимся к полету, – сказал Морозов, становясь серьезным. – Сейчас летим в филиал, у Дягилева все и спросим. Оставляю за себя Вельяминова, Чернова и Петрова, а сам иду к оружейникам. Нужно все предусмотреть, чтобы потом не бегать на остановках за едой, средствами гигиены и теплыми вещами. У всех чтобы были визифоны. Сообщаю заранее – летим в Кенигсберг. Изучение города, порта, береговой линии – это будет в пути. Конкретное задание уже по прибытии на место. Дело очень сложное и ответственное. При мне постоянно будут те, кого я назвал. Подчеркиваю – постоянно!
Он вгляделся в лица ребят.
– Остановки в пути будут плановые и внеплановые. Везде будем тренироваться в бросках из пращей, стрельбе из арбалетов и пистолетов. Пока все.
У оружейников он наблюдал за снаряжением лент для пулеметов: бронебойных, бронебойно-зажигательных, бронебойно-разрывных. Снаряженные магазины к пистолетам уже положили в ящики и кассеты со стрелками для арбалетов – тоже.
С подготовкой к далекому походу провозились до полдника, но сделали, кажется, все, что требовалось. Когда машина была загружена, Александр отпустил ребят проститься с родными, и пошел сам.
Дедушка, Валентин Николаевич, выглядел неплохо, Александра встретил сердечно, обнял, прижал к груди.
– Редко мы стали видеться, Саша, – сказал он печально. – Сильно ты себя нагружаешь, смотри, не перетрудись!
– Знаешь, дед, нет сил, смотреть, когда делают, да не так, – ответил Александр. – Возьмешь, да и сделаешь сам, как нужно! Понимаю, что неправильно это, но пока вот так… исправлюсь…
– Опасное дело? – спросил Валентин Николаевич.
– Очень! – ответил внук. – Решаю эту задачу, придумываю варианты развития и знаю, что не все пойдет по-моему…
– Справишься?
– Должен! – ответил Саша. – Иначе задачу поставили бы перед другим человеком.
– Удачи и везения тебе!
Мама и Лолка ждали в комнате и обняли Сашу с двух сторон.
– У меня на сердце неспокойно, – сказала мама, – чудится плохое и много слез, только не говори мне, что я ошибаюсь, Саша! Лучше ничего не говори!
Александр промолчал.
– Понимаю, что ты должен, как командир отряда, сделать все возможное, но мне кажется, что есть человек старше тебя, начальник, который намеренно ведет тебя по опасному пути. Я права?
Он кивнул.
– Можешь отказаться?
– Будет только хуже, мама! Там – удобнее всего. Он так хочет, и я это понимаю. Я иду по опасному пути, но наверняка будет место, где я могу перейти на другой – безопасный…
– Выход есть, сын, постарайся его найти! Ты нужен нам, как никогда! Пусть небо и звезды хранят тебя!
Саша присел на корточки, обнял сестру, поцеловал в висок и прошептал:
– Я привезу тебе целую горсть прозрачных камешков янтаря, и ты сделаешь из них бусы.
– Я буду ждать тебя, Саша! – ответила Лолка и заплакала.
Снежана была спокойна и чуточку равнодушна, что выдавало ее волнение.
– Все уже говорено – переговорено и не по одному разу, – сказала она. – Что я могу еще добавить? Я буду ждать тебя, Саша, столько, сколько потребуется и уверена – дождусь!
Они поцеловались.
Отец ждал его в своем кабинете, бледный, но спокойный.
– Полетишь с нами до последней станции метро, – сказал Александр, – есть важный разговор.
Отец горестно покивал.
На глазах родных Александра, родственников ребят и соседей, разведчики взошли на борт, вертолет взлетел и взял курс на запад.
Через двадцать минут он уже садился на вертолетной площадке около Новосибирской площадки разбора.
– Последняя остановка перед дальним походом! – объявил Морозов. – Площадка разбора в нынешнем виде. Предлагаю всем, включая и летчиков там побывать. Через тридцать минут вылет в Кенигсберг.
Ребята заулыбались.
После того, как все ушли, Александр откинулся на спинку шезлонга и заговорил:
– Отец, ты единственный должен знать то, что будет происходить в Кенигсберге!
И он рассказал все, что знал, о чем догадался, что предполагал…
С каждой новой фразой отец бледнел все сильнее, а под конец заплакал.
– Нет предела человеческой подлости! – воскликнул он, вытирая слезы. – Как у этого человека сердце не разорвалось – ведь он безоружных мальчишек ведет в бой, ведет на погибель в лабиринт!
– Как член Объединенной дирекции я обязан информировать организацию о происходящем, и я буду это делать. Этот человек наверняка понимает и придумал ловкий ход. Будь внимателен, отец! Береги всех наших – возможно похищение кого-нибудь…
– Но ты можешь выйти вместе с ребятами! – воскликнул отец. – Только все вместе!
– Это невозможно, отец! – печально сказал Александр. – У меня с ними разные пути. Им – попроще, мне – сложный путь.
Он посмотрел в иллюминатор.
– Ребята идут. Давай прощаться!
Они обнялись.
Отец выпрыгнул из вертолета и пошел прочь.
Ребята залезли в вертолет возбужденные, радостные.
– Такой городок у них, я поражен! – воскликнул Павел. – Говорят, что это все ты придумал! Правда, что ли?
Морозов кивнул.
– Спектакль у них идет, кукольный, знаешь, как называется?
– Я давно у них не был…
– "Скафандры, блоки, змеи. Хитроумные проделки Морозова" – знаешь о таком?
Морозов скорчил ужасную рожу.
– Понятно, Сашка! Надо будет обязательно сходить!
– Ты там популярнейшая личность, – сказал Петров. – Как только мы сказали, что ты командир разведчиков, такой шум поднялся, такие крики начались: "Даешь разведку с двенадцати лет!!!" Мы растерялись…
– Памятника мне еще нет? – спросил Морозов. – С гайковертом наперевес?
– Не додумались еще! – воскликнул Чернов. – Что же ты раньше-то не сказал? Моим младшим братьям там и место.
– Теперь будете знать…
– Куда еще, командир?
– Туда, – Морозов положил руку на зачехленный пулемет. – Славка Петров будет учиться вождению вертолета на ходу. На отдельных участках, где нет встречных машин, будешь вести самостоятельно. Основную часть пути будут вести опытные вертолетчики с базы. Они вам расскажут правила нахождения на борту. Ясно одно – центровку машины нельзя нарушать. Передвижение в корпусе только ползком и поодиночке. Отдыхайте, ребята! У нас очень долгий полет.
– А если я "по-большому" захочу, – спросил Валерка Плавчий. – Куда мне ползти?
Все посмотрели на Морозова.
– Привяжем тебя к турели, спустишь штаны, распахнем люк…
– Туалеты в хвосте, – сообщил по бортовой связи пилот. – В кабинке будете снимать штаны.
Валерка показал Морозову кулак.
Бесшумно развернулся экран, на нем появилась недовольная физиономия Васильева.
– Почему я должен ждать? – раздраженно спросил он. – Где дисциплина? Есть приказ, и он должен быть выполнен!
– А вы чем там занимаетесь? – в тон ему ответил Морозов. – Нас ждете? Даром хлеб народный едите? Я бы вас всех, не взирая на звания и должности, – погнал работать, бездельники!
Васильев побагровел.
– Ох, Морозов, ты дождешься!…
Александр засмеялся.
– Соскучился по умным разговорам, дядя Юра? – спросил он. – Я уже наметил цикл бесед на темы морали, нравственности и хорошего поведения. Завтра, после обеда и начнем. Или ты хочешь сообщить, что операция по поимке вооруженных юнцов в Кенигсберге провалилась? Я это понимаю и без тебя. Бездарное командование – вот и весь сказ!
– Редкостный наглец! – ответил Васильев. – Завтра поговорим, после обеда…
– Это кто такой? – спросил Валерка, когда изображение исчезло. – Чего ему от тебя нужно?
Морозов небрежно махнул рукой.
– Есть тут один, – сказал он, – все вперед забегает, все командует! Ни черта не смыслит в операциях, а туда же…
Он обвел глазами ребят.
– Если кто хочет "по-маленькому" или "по-большому", можно еще это сделать на земле! Следующая посадка нескоро…
– Полетели! – закричали ребята. – Даешь Кенигсберг!
Зашумел двигатель, зашелестели винты.
Морозов поймал взгляд Славки и кивнул.
– Второй пилот! – сказал Морозов. – Освободите кресло офицеру Петрову, пусть учится взлетать!
Летчик и Славка поменялись местами.
Вертолет подпрыгнул и стал подниматься.
